Загадки убийства президента Джона Кеннеди.

Часть 2. Признания Марины Освальд-Портер.

...Так совпало, что путь мой лежал именно в Даллас. Всё кипело вокруг предстоящих через три дня выборов нового президента США. Моя переводчица и спутник в путешествии американка Мишель Берди (Мики) очень радовалась, что мне повезёт наблюдать предвыборные митинги, затем само голосование, да ещё в Далласе! Но мне хотелось ещё пройти и по улицам, которые хранят память о последних днях и часах покойного президента Кеннеди.

В самолёте от Лос-Анджелеса до Далласа нам, как бы для воскрешения в памяти событий прошлых лет, показали документальный фильм. Плохо смонтированный, немного рекламно-бравурный, но подлинный. Детство Джона Кеннеди: хорошенький мальчик бежит по берегу моря, подросток в окружении братьев, сестёр, матери, отца, бабушки, дедушки, стройный молодой офицер с отличной выправкой и с трудом приглаженной светлой копной волос, потом уже – жених, с победным видом шагающий рядом с будущей женой – изящной француженкой, в открытом подвенечном платье, с обнажёнными тонкими руками и роскошным водопадом тёмных волос. Обошедшие мир стоп-кадры: открытая машина с президентской четой, губернатором Джоном Коннэли, крупным планом – поражённый пулей в голову Джоном Кеннеди и его жена, затем уже в самолёте Жаклин в том же розовом костюме, забрызганном кровью мужа, (ссылка автора – мне рассказали, что Жаклин предлагали переодеться, а она твердила: «Нет, пусть все смотрят на меня в этом виде») рядом с вице-президентом Л. Джонсоном, теперь уже президентом,- все трое, словно подверженные реальности происходящего, казавшегося кошмаром. И, наконец, снятая рапидом церемония похорон. На белом воинском лафете тело президента, оно плывет над движущейся многотысячной процессией жителей города, над многочисленной группой его семьи, следующей за лафетом, и отдельно высвеченная камерой фигура Жаклин, её профиль, заслоненный траурной кружевной накидкой…

И вот я стою у скромного монумента, с двух сторон огороженного белой балюстрадой, в небольшом сквере, расположенном рядом с улицей, на которой его убили. По свежезелёной траве, не тронутой увяданием, ползёт луч солнца. Редкие в этот час туристы разговаривают вполголоса. Читаю надпись над монументом:

«22 ноября 1963 года, Джон Фицджеральд Кеннеди, 35-й президент Соединённых Штатов, посетил город Даллас. Кортеж с президентом ехал на север, на Хьюстон-стрит, а потом свернул на запад на Элм-стрит, когда в 12-30 раздался выстрел, ранил президента и тогдашнего губернатора Техаса Джона Коннэли. Исследования комиссии Уоррена показывают, что выстрел был совершён из окна шестого этажа здания Техасского школьного книжного хранилища, которое находится на углу Элма и Хьюстона. Президент Кеннеди скончался в больнице Паклэнд-Мемориал, в час дня».

Я очень хорошо помню все плёнки,- помолчав , замечает Мики.- Это, по –моему, любитель снимал. И кортеж, и то, что случилось. Все присутствовавшие слышали несколько выстрелов. Но они сомневались: один ли это был выстрел, отозвавшийся множественным эхом, или это были несколько выстрелов. Я помню, что мне показалось непонятным на снимках это движение вперёд жены президента в открытой машине, она как будто увидела что-то вылетевшее – гильзу, пулю или что-то ещё, и автоматически двинулась туда, чтобы это взять. Потом она объясняла, что совершенно ничего не помнила, не знает, почему она это сделала. Из комиссии Уоррена кто-то подтвердил, что нашли ещё одну гильзу и что эта гильза была не из винтовки Освальда, поэтому, мол, стрелял не он один. Но это всё до сих пор покрыто тайной.

Потом мы пытаемся войти в дом №411 по Элм, где располагается бывшее Техасское школьное книжное хранилище. На красном терракоте здания с полукружиями окон, в чёрных рамках (словно прицел с мушкой), прибиты вывески нового офиса. Несколько окон на шестом этаже, откуда раздавались выстрелы, приоткрыты. Нам не удаётся подняться. Объявление гласит, что посещения не разрешены, так как мешают работе офиса, но что в будущем году откроется музей, и тогда доступ в верхние этажи возобновится.

Словно помогая осмыслить увиденное и узнанное, случай подбрасывает мне в день отлёта свежий номер журнала «Женский дом». Впервые двум журналистам – Марне Блиф и Джейн Маррел – удалось получить интервью у Марины Освальд-Портер, вдовы убийцы Джона Кеннеди. Впервые за 25 лет Марина заговорила о происшедшем в ноябре 1963 года, о том, что «изменило всю американскую национальную историю» и её собственную жизнь. В своё время под влиянием шока, когда она узнала о поступке мужа, и ужаса перед опасностью быть уничтоженной с детьми, как это случилось с другими свидетелями, вдова Освальда дала зарок молчания.

И вот новый человеческий документ, полный боли и горечи, заставил взглянуть на те давние события по-иному. Во всю страницу на меня смотрела круглолицая, ещё молодая женщина с умным, всё испытавшим взглядом немыслимо ярких синих глаз.

«Я жила столь многие годы с ощущением страшной вины,- прочитала я на первой же странице.- В течение стольких лет я пытала себя: могла ли я что-нибудь сделать, чтобы не произошло убийство в 1963-м? В своих мольбах я всегда испрашивала прощения у Джекки Кеннеди, я думала о моей роли жены убийцы и приходила к выводу, что всё, что я могу,- это желать ей самого лучшего».

Так переплелись для меня в неожиданной точке судьбы столь разных по происхождению, положению в обществе, женщин, до 22 ноября не ведавших о существовании друг друга. Кто же она, Марина Освальд-Портер? Русская эмигрантка, попавшая в водоворот истории, что она знала и думала о муже? О мотивах преступления? Как жила в чужой стране, окружённая стеной ненависти к её покойному мужу?

Родилась Марина Проскурина в Советском Союзе. В 20 лет она познакомилась в Минске с Ли Освальдом, не раз бывавшем в России, затем они поженились. Вскоре у них появилась одна дочь, потом другая. Всего за семнадцать месяцев до страшного дня убийства Марина с мужем переехала в Техас, поселилась в Далласе (где и сейчас живёт) с двумя детьми полутора лет и четырёх месяцев.

В тот день по телевизору она видела покушение на президента, но, когда вошёл полицейский и сказал, что это её муж – виновник случившегося и это ему предъявлено обвинение в убийстве, она испытала такой ужас, что всё последовавшее долгое время выталкивалось из её сознания. Несчастье усугублялось плохим знанием нового для неё языка. На первом же допросе она подтвердила, что оружие принадлежит мужу и, следовательно, признала, что он виноват…

«Я была тогда, как слепой котёнок, - говорит теперь Марина,- Мне было так страшно. Одного я не могла понять: зачем Ли понадобилось убивать президента? Ведь он не раз говорил, что очень уважает и любит Кеннеди». Потом она многое вспомнит, что ей казалось странным в поведении мужа перед покушением: « Он как будто бы специально появлялся то в одном, то в другом месте, чтобы потом кто-то мог вспомнить об этом и это всплыло». Анализируя прошлое , Марина теперь говорит и о двух моментах, которые казались неубедительными в официальной версии, согласно которой Освальд всё это задумал и выполнил один. В канун убийства ей припомнилось, что вдруг возник какой-то человек, которому понадобилось выдавать себя за Ли Освальда, чтобы запутать потом следствие. К примеру, свидетели подтверждали, что видели Освальда, который хотел купить новую машину, пил в баре… Однажды человек из ФБР повёл её в магазин, где Ли якобы купил оружие и кто-то даже описал Марину, сказав, что женщина, схожая с ней внешне , носила платье, подобное тому, что носят беременные. Такое платье у неё было на самом деле. Но Освальд никогда не пил и не умел водить машину. А она никогда не была в том магазине, где якобы её видели с ним. Это были подставные люди. Ведь кому-то понадобилось, чтобы Джек Руби убрал Ли и никогда не раскрылась правда. Сейчас она думает, что Освальд был пешкой в каком-то замысле, кому-то было нужно, чтобы убили Кеннеди, и мужу поручили это. До сих пор Марина не уверена, что убил президента именно Освальд, что окончательно не доказано. Не доказано, что выстрел его был смертельным.

Подтвердилось, что Ли выстрелил из окна шестого этажа дома, но нет доказательств, что из многих выстрелов именно выстрел Освальда был смертельным для президента.

«Незадолго до 22 ноября,- рассказывает Марина в интервью, - Ли хотел отправить меня с детьми в Союз обратно, я тогда решила, что у него кто-то появился и что я ему мешаю. Я отказалась уехать, но теперь я думаю, что он просто хотел защитить меня и детей от того, что на нас надвигалось. Теперь я думаю, что он был агентом, работал на ЦРУ или на другую госслужбу, как шпион, но он не был одиночкой, который сам принял решение убить президента. Ему это было поручено. У меня осталось на совести, что я не сумела найти доводов, чтобы защитить Ли, а сразу всё признала. Потом, когда они его убили и некому стало его защищать, мне было особенно тяжело. Он-то уже не мог себя защитить. Я очень горевала, когда он умер. Я не говорю, что он не виноват, конечно, он участвовал в сговоре, знал обо всём, но я не знаю, вылетела ли та пуля, которая убила президента, из ружья Ли. Это был сложный заговор, гениально выполненный, неужели только один человек мог это всё организовать? Ведь само убийство Освальда от руки Джека Руби и гибель двух свидетелей были частью того же прикрытия.»

Проходит два года со дня убийства, и Марина Освальд выходит замуж. За фермера Портера. И Марине Освальд стала необходима защита мужчины, который возьмёт на себя ответственность за неё и её двух детей. Но, кажется, настанет день и кто-то из правительства скажет: «Извините». Она уверена, что пока никому – ни ей, ни народу – не сказали всей правды об убийстве.

«Не имеет значения сколь Вы богаты или бедны,- добавляет она, - две женщины чувствуют одинаковую боль , Джеки несёт в сердце свою, я – свою. Я желаю ей благополучия. Когда её дочь Каролина родила малыша, я была в восторге. Я слышала, что ребёнок здоровый, и радовалась, что это так. Я хожу на могилу с прежней уверенностью, что Ли восторгался Джоном Кеннеди. Откуда, по-вашему, я тоже научилась любить его? Теперь я уже не та девочка, которая попала в чудовищную ситуацию, у меня взрослые дочери и сын. Я счастлива быть женой и матерью, мой муж заботится обо мне. Но я верю, когда-нибудь я узнаю правду, потому что прекрасная страна Америка стоит того, чтобы ей сказали правду, она достойна правды, и я тоже должна узнать правду». Мысленно расставаясь и с этой женщиной, обретшей относительный покой.

Я надеюсь, что когда-нибудь и из уст Жаклин Кеннеди-Онассис мы узнаем многое, о чем ещё не пришло время говорить открыто.

Вернуться на главную